НИКОЛАЙ МАКАРЕНКО – ПОСЛЕДНИЙ ХРАНИТЕЛЬ МАГИЧЕСКИХ РУН РУСИ

Один в поле — не воин. В истории человечества людей, которые сумели опровергнуть эту конформистскую истину, не так-то и много. Среди них и  наш земляк —  ученый-археолог Николай Макаренко. Именно он был единственным, кто в 30-е годы прошлого века отказался поставить свою подпись на заключении о необходимости уничтожения Михайловского Златоверхого собора в Киеве и тем самым сохранил для нас,  фактически  ценою своей жизни,  и этот уникальный памятник, и весь комплекс Софии Киевской.

Однако, есть основания предполагать, что его убили не только поэтому. Детективно-мистический отблеск в духе «Кода да Винчи» на  биографию ученого бросает давняя, еще со студенческой скамьи, его дружба с мистиком-философом Николаем Рерихом, а, главным образом,  версия о том, что именно он, Макаренко,  был последним обладателем магических рун – документами письменности времен до Кирилла и Мефодия, содержащими древние знания славян, за которыми охотился сталинский Кремль. 

Начало пути

Николай Емельянович Макаренко родился 4 февраля 1877 г… в с. Москаливка на Роменщине. Его отец, принадлежал к бедному, но известному  козацкому роду и занимал должность волостного писаря. Сведений о детских и юношеских годах Н.Макаренко не сохранилось, но, судя по тому, что свою первую книгу «Археологические исследования1907-909 г.г.» Николай посвятил рано умершему отцу, тот сыграл значительную роль в формировании мировоззрения будущего ученого.

Дом семьи Макаренко стоял у дороги, ведущей к парому через тогда еще полноводную Сулу. На правом берегу реки Николай, уже будучи студентом, на каникулах  неизменно проводил раскопки с участием местных жителей. Позднее именно эти исследования сделают его известным в мире науки. Начальное же образование получил в Перекоповке, а продолжил учебу  в Лохвицкой гимназии.

В 1897 году Николай Макаренко поступает в Санкт-Петербургское Центральное училище технического рисования, одно из лучших  на то время не только в России, но и в Европе. Здесь знакомится с братьями Николаем и Борисом Рерихами. Под их влиянием  интересуется историей родного края – так  появляются его первые научные статьи – и по окончанию училища поступает в Санкт-Петербургский Археологический институт.

В 1906 году Николай Макаренко делает свое первое научное открытие – находит и раскапывает праславянские городища неизвестного до этого типа, которые по месту их расположения получают в науке название роменских (сегодня они включенные в «Семь чудес Сумщины»). В 1907 женится на Анастасии Федоровой, которая станет не только его женой, но и постоянным помощником в археологических изысканиях. Через три года у них родится сын Орест. В 1914 году в честь 75-летия училища Н.Макаренко награждается как один из лучших преподавателей орденом Станислава ІІІстепени, а вскоре получает звание коллежского советника —  чин, приравненный по тогдашнему «Табелю о рангах»  к воинскому званию полковника.

К 1919 г. он уже широко известен,  как ученый-археолог, художник и историк искусства. Преподает в некогда родном училище технического рисования, выезжает в археологические экспедиции и одновременно работает помощником главного хранителя Эрмитажа.

Таинственные руны

Будущим писателям, которые будут искать в биографии Николая Макаренко детективную интригу, следует обратить особое внимание на период его  работы  в Эрмитаже. Макаренко всегда помнил, что он украинец. А потому, изучая и описывая сокровища императорского музея, особо выделял те, которые попали туда из Украины, и могли многое рассказать о ее истории. Среди них, например, уникальные знамена Запорожской Сечи,  наделавшие немало шума уже в ХХ веке в связи с интересом к Эрмитажу ЦРУ. Но самый интригующий момент в биографии Макаренко связан с руническими книгами, которые   в свое время были приобретены Александром I для Русской комнаты Эрмитажа. Они не только опровергали мнение о том, что до принятия христианства на Руси не было литературы, но и содержали тайные знания наших пращуров, за которыми в 30-е и 40-е годы охотились Сталин и Гитлер. Есть версия, что Николай Макаренко, наткнувшись в Эрмитаже на руны и понимая их истинную, не только историческую, но и эзотерическую ценность,  решил спрятать древние книги  от желающих изменить мир по своему убогому подобию. Предполагают также, что во время революционной смуты 1917-1918 годов эти руны он вынес из библиотеки Эрмитажа и увез с собою в Киев, они же сопровождали его и в казанской ссылке.Их дальнейшая судьба, однако, до сих пор неизвестна.

Возвращение в Украину.

После образования Украинской Народной Республики Макаренко, как и многие выходцы из бывшей Малороссии, мечтает о возрождении украинской государственности.  «В 1919 году я выехал из Санкт-Петербурга в командировку на Украину, — пишет он в одном из писем. — Тут меня захватило движение – украинизация. Вы, знаете, я сам украинец. Казалось тогда, что я действительно могу быть полезным Родине».  Позднее это признание сыграет в его судьбе  зловещую роль, а само письмо будет приобщено энкавэдистами как доказательство «контрреволюционной деятельности» ученого.

 В Киеве Макаренко преподает в Украинской государственной академии искусств, ректором которой был тогда также наш земляк  Георгий Нарбут. Курс по истории украинского искусства, по воспоминаниям студентов,  читает на украинском языке.

Параллельно работает в Украинском Научном обществе, созданном по инициативе Михаила Грушевского, вместе с Борисом Рерихом занимается  реконструкцией  Михайловского собора и Софии, Андреевской церкви.  На раскопках на месте Десятинной церкви находит древнеславянские саркофаги.  И, словно в предчувствии грядущего вандализма инициирует создание фотоархива архитектурных памятников Киева.

В 1919 г. Николая Макаренко назначают первым директором Музея Искусств АН Украины,  созданного на базе коллекции  семьи  Ханенко. Но его бескомпромиссный характер и огромная эрудиция раздражают чиновников от науки и культуры. Начинаются интриги, прокуратура заводит на Макаренко уголовное дело, и вскоре он оказывается в Лукьяновской тюрьме, откуда его не без труда вытащат друзья.

В 1926 году Макаренко вынужден уволиться из Музея Искусств, где  он работал уже не директором, а рядовым сотрудником   археологического отдела.   Ученый получает приглашение возглавить кафедру  в Одесском политехникуме, но не может выехать из Киева, так как все еще находится под следствием: «С одной стороны – не дают физической  возможности жить, а с другой – «необходимый человек», которого терять не желают», — жалуется ученый. Однако сидеть без дела он не может и с головой снова окунается в любимую археологию – ведет раскопки самой древней в Европе, загадочноисчезнувшей  трипольской культуры

Знак беды

В 1927 годуот неожиданных морозов погибли аисты, которые много лет  прилетали в Москалевку,  в гнездо, сооруженное для них во дворе родного дома еще юным Николаем. Это был первый знак тех бед, которые вскоре обрушаться на ученого. Летом этого же года, купаясь в реке, утонет горячо любимый 17-летний сын Орест,  вместе с которым он  исследовал Густинский монастырь. «Все радости и злоключения опытов, радостные минуты новых открытий и печальные дни голода, поддержку культурных сил и враждебность правительственных чиновников–бюрократов мы ощущали и переживали оба одинаково, несмотря на разный возраст и мироощущение…. Судьба жестоко расправилась с нами обоими», — пишет в связи с гибелью сына Макаренко друзьям. Через год он похоронит и мать.

От депрессии ученого спасает работа – новые экспедиции и  новые открытия. В 1929 году Макаренко ведет раскопки могильника славянского поселения ХІ-ХІІ  веков  в с. Песчаное и пяти курганов в Краснянском  лесу на окраинеСум. В них принимают участие  и сотрудники Сумского художественного музея во главе с директором Никанором Онацким. В 1932-ом Макаренко срочно выезжает в Мариуполь – нужно обследовать  место строительства  завода «Азовсталь» —  и находит самый давний на территории Евразии могильник эпохи неолита. Ограниченный в сроках, Макаренко умудряется задействовать для раскопок сотни будущих рабочих завода (история достойная «Котлована» Андрея Платонова), днюет и ночует на месте бесценных находок. Заметив однажды вечером праздно шатающегося среди костей пращуров незнакомца, археолог, будучи от природы довольно крепким мужчиной, в гневе перебрасывает его через забор.  Потом выяснится, что незнакомец был никем иным, как директором будущей «Азовстали». Вышедшая в 1933 году книга Н.Макаренко «Мариупольский могильник» станет еще одной сенсацией в научном мире и, увы, «лебединой песней» ученого.

«Враг народа»

В зловещем 1933 г. ответственность за критическое состояние советской  экономики пытаются взвалить на происки «врагов народа» и «вредителей». В этот смерч массового идеологического умопомешательства оказывается втянута и археология. Николаю Макаренко достается больше других. Его нучные работы обвиняют в эстетизме(!) и отсутствии марксистско-ленинской идеологии. В перечне других ярлыков – уже полная тарабарщина:  «классификационный фетишизм», «внеклассовый протоколизм», «социологическая партизанщина». Макаренко уже не разрешают выезжать в научные экспедиции, а в 1934 арестовывают за «контрреволюционную деятельность». Но без такого авторитетного за рубежом  специалиста киевским властям не обойтись, когда возникает необходимость  «научно» обосновать уничтожение более 150 исторических памятников украинской столицы. Макаренко включают в комиссию по демонтажу фресок и мозаик Михайловского Златоверхого собора, однако он не только отказывается поставить свою подпись под документом об уничтожении храма, но и поднимает на защиту всего комплекса Софии Киевской мировую общественность. София и Михайловский собор будут спасены, но участь самого Макаренко уже предрешена.

Его известность за рубежом мешает НКВД уничтожить ученого физически, и Макаренко предлагают самому выбрать место ссылки. Так он оказывается в Казани, где работает консультантом исторического музея и даже преподает в местном  художественном училище. Есть, однако, еще одна версия, почему за достаточно суровым обвинением последовало относительно мягкое по тем временам наказание. Скорее всего, чекисты что-то прослышали про руны и надеялись выведать их местонахождение. Не случайно в деле Макаренко фигурирует среди прочего и довольно редкое обвинение в приверженности к «ультраспиритуалистическому направлению». Но надеждам чекистов не суждено сбыться. И через два года Макаренко арестовывают вновь. За «контрреволюционную работу и клевету в отношении вождя ВКП(б)  и руководителей правительства», как говорится в обвинении «тройки», ученого отправляют в исправительно-трудовой лагерь, где в декабре 1937 г. арестуют в третий раз, а 4 января 1938 г. расстреляют.

 Новый проект Xpress: воскресные чтения

«Воскресные чтения». Глава вторая, детективная

ВОСКРЕСНЫЕ ЧТЕНИЯ. ЗАГАДКА КОНОТОПСКОГО ФЕНОМЕНА